В ограниченный российский прокат вышла «Чума» — новый фильм одного из ведущих якутских режиссеров Дмитрия Давыдова. В 2020-м он победил с «Пугалом» на почившем «Кинотавре», а теперь получил награду за режиссуру на «Маяке» и приз кинопрессы в Висбадене. Чем может зацепить (не только фестивальную публику) этот стильный, но безысходный фильм, размышляет Алексей Филиппов.
«С дураками лучше не связываться», — изрекает Иван (Георгий Бессонов), зарабатывающий плотничеством: мастерит лодки. Юный Тарас (Эрхан Слепцов) ни мудрость бати, ни его быт не понимает: дерзкий сосед Влад (Евгений Николаев) хамит из-за забора, как можно такое спускать. Ночью ярким пламенем вспыхнет новая шлюпка Ивана — и тот полезет с кулаками на предположительного обидчика. Когда отца излупцуют до полусмерти, Тарас инстинктивно решит поучиться жизни у того, кто сильней. У Влада, правда, тоже есть сын — тихоня Ким (Радмир Романов), которого тоже не прельщает философия родителя: брутальная и циничная.
Читать Слушаю ваше дыхание: рецензия на «Пугало»
В мире «Чумы» отсутствует не только цвет, но и женщины. Мать Тараса умерла, у Кима — уехала в город и тщетно пытается воссоединиться с сыном (отец не пускает). Других не осталось. В отличие от фильмов, где такой гендерный перекос случается рефлекторно, Дмитрий Давыдов фокусируется на «мужской социализации»: в том её виде, где не хватает эмпатии, рефлексии — и взгляда со стороны. Взора участливого, а не случайного, отстраненного или бессильного; как в случае с пожилым соседом (Степан Бурнашев — старший), который всё видит, но сделать ничего не может.
Показателен и другой концептуальный ход — в духе провокатора Гаспара Ноэ: фильм начинается с финальных титров, а заканчивается заголовком. Коротко и ясно: Чума. Даже без кавычек. Когда она пришла в эти места — вопрос философский, но однозначно бациллы насилия проникнут в каждый дом. Даже к терпеливому Ивану, привыкшему стойко носить внутри и скорбь, и обиду, изредка подставляя торс холодному ветру, чтобы соприкоснуться с безжалостным дыханием мира. Порядочность его, конечно, тоже эксплуатируют: платят, например, не 30 тысяч за лодку, как договаривались, а всего лишь 20. Рассекающий на УАЗике Влад такого бы не спустил: недаром местные считают его «коммерсантом», хотя, казалось бы, он только и делает, что вырубает в лесу деревья при помощи старенькой бензопилы.
Читать «Молодость» — якутская комедия о том, что не вернуть ни за что никогда
Инструмент, ославленный в этапном хорроре Тоуба Хупера, многозначительно скалится во многих сценах, напоминая, что насилие — это водоворот (отсюда, вероятно, и титры «задом-наперед»). Затянет — не досчитаешься пальцев или чего побольше. Впрочем, финал вызывает ассоциации с «Соломенными псами» Пекинпа, где персонаж Дастина Хоффмана срывался с цепи, забыв о скромности математика и интересе к звездным структурам. Напоминание о космической (раз мало земной) необъятности жизни есть и у Давыдова: стоит Киму задуматься, замечтаться, как отец его дразнит, мол, чего северного сияния ждешь — сегодня не будет. И как ему вспыхнуть на таком сером, лишенном красок небе?
Не хватает палитры и фильму — не в визуальном, но драматургическом плане. Живописно поставленные кадры (оператор — Данила Степанов) наполнены контрастными деталями, которые так и остаются риторическими фигурами. Река и лес, доброта и мачизм, отцы и дети, черное и белое. В отличие от прошлых фильмов Давыдова, в «Чуме» пессимистично мало бытового, человеческого — фактуры не пейзажа, но якутской жизни, которая не выхолощена до строгости притчи. Впрочем, если беда разгулялась, то это не причина, а следствие. И лечить её нужно отнюдь не небесным чудом.
«Чума» в кинотеатрах с 19 сентября.
«Чума»
